Вынужденное путешествие за границу
На ж/д вокзале в кассах сейчас аншлаг, причем круглосуточный. Кто только может, выезжают из непризнанной Луганской республики, где боевые действия вот-вот начнутся. Прежде всего, отправляют женщин и детей. Кто – в Центральную и Западную Украину, кто – в Россию. В Крым поездом уже не уедешь. Наша коллега была пассажиркой одного из последних рейсов по маршруту Луганск – Симферополь
Время – московское
– Ну, что, террористы-сепаратисты, куда едем? – пробует завязать знакомство с проводницей подвыпивший служащий налоговой инспекции. Она натяжно хихикает и продолжает разносить чай.
Дончане нервничают куда больше, то и дело звонят тем, кто остались в народной республике: «Стреляли? На Путиловском?».
В Мелитополе – на теперешней украинской границе – стояли около часа, погранцы спешно прошли по составу с собакой, документы и багаж не проверяли. Стало ясно, что придем с опозданием. Но масштаб катастрофы стал понятен только в Джанкое. На специальных грузовых поддонах сверкают крутыми боками четырнадцать танков с зачехленными стволами. На перроне военные с оружием и российская полиция. Идет досмотр львовского состава, который подъехал к приграничной крымской станции чуть раньше.
Московское время 12:14. Из вагона не выпускают, ожидание паспорт-контроля сопровождается детским плачем и надвигающейся свинцовой духотой. Проводница пытается утешить: если повезет, то будем «стоять» часа три… Повезло. Спустя сто восемьдесят минут жарких терзаний и тревог в вагоне слышится реальный российский акцент началась проверка
По базе «пробивают» каждого пассажира, включая грудных детей. Зато нотариально заверенную бумагу, что оставшийся дома родитель не возражает против выезда ребенка за рубеж, не требуют, поясняя: мы не контролируем передвижения украинских детей. Такая доверенность обошлась каждой маме гривен в 200. Забавно, что миграционные карты для въезда в РФ, которые мы заполняем, были отпечатаны для жителей Беларуси.
Документы в порядке, разрешили подышать свежим воздухом на перроне. Мечтающие о море жители двух непризнанных соседних республик направились в буфет с украинским названием, но российской валютой. Несмотря на то, что на календаре был последний день весны и последний день расчетов в гривне, копить «хохляцкие» деньги продавцы категорически не хотели. Без пива и мороженого, вспотевшие и уставшие, мы, мерно покачиваясь, поехали дальше.
Море лечит!
Симферополь встретил проливным дождем. Бойкие бомбилы с легкостью уводили измучивших¬ся пассажиров в свои нелегальные, теперь уже российские, авто. Номера украсили фартовые три семерки, а проезд подорожал: Симферополь – Ялта – 60 грн. или 200 руб. Это было наше второе погружение в школьный курс умножения в уме. На привокзальной площади типичный предсезонный хаос, длинные очереди в кассы, тарахтящие колесами чемоданы.
На вокзале в Ялте нас встречает Энвер, давно знакомый нашей семье крымский татарин, отчего-то сильно постаревший за этот год. Смотрит на меня и сына с сочувствием, но пытается подбодрить: «Море лечит!».
– Нет, в Ялте было спокойно, никакой стрельбы или принудительного голосования, на референдум шли добровольно и сознательно. Повышенные пенсии и зарплаты манят получше патриотических политических речевок, знаете ли, – рассказывает он по дороге. – Бюджетникам и служивым проще, ЧП-шники пострадали да люди, которые не успели снять депозиты. Деньга у крымчан есть, как бы они ни притворялись.
О своем коренном крымском народе – ни слова На всякий случай осторожничает. Об Украине – хорошо, о политиках – не при ребенке.
Лето в Гнёздышке
Мы живем в состарившейся неухоженной пятиэтажке в спальном районе с мимишным названием «Гнездышко». Это далековато от моря, поэтому погружение в местную «некурортную» жизнь – полное.
Ясным прохладным утром первого летнего дня – знакового в истории Крыма – мы вышли из своего уютного Гнездышка на автобусную остановку.
«Оплата только в рублях. Проезд 10 рублей». Ялтинские маршрутки обзавелись новыми табличками, а водители новыми проблемами. Оказалось, пресловутых десяти рублей нет у пассажиров. А многие, включая меня, даже не знали, как выглядит эта популярная монета. Сдачи нет, а ехать надо. Атмосфера в салоне накалилась. Пассажиры рассказывали водителю о своих правах, он просил войти в его положение. Было неприятно, но, надо заметить, это таки не Луганск. Не умеют крымчане скандалить…
Многим пришлось покинуть салон автобуса, нас с ребенком водитель пожалел и насыпал 40 рублей мелочи.
– Гривна им не такая была, теперь и рублю не рады, – не унимался за рулем худощавый Валера, но исправно притормаживал по первому требованию.
Крымнаш
На набережной было пустынно, хотелось плакать и кофе. Просматривая Instagram от бесплатного Wi-Fi, пыталась понять: #крымнаш? Кофе выпить не удалось, он стоит 66 рублей, сдачи в кафе нет.
Не оказалось сдачи и в супермаркете. Кассиры предлагали отложить или добрать товар, которого, кстати, оказалось вдоволь. Не голодает Крым, как нас пугали. Цены переводили из расчета 1:3.
– Но если до денежной реформы чашечка эспрессо, к примеру, была 7 грн., то после переучета вдруг стала 45 рублей, – рассказывает об арифметических фокусах случайная собеседница в очереди.
Литр сока – 43 рубля, литр молока – 54, молодой картофель – 36 рублей за килограмм, черешня от 50 до 160 рублей, абрикосы– 190.
На детской площадке нас вычисляют по заметному слобожанскому акценту и непрекращающимся восклицаниям моего сына «Какая красивая гора!». Когда говорю, что из Луганска, сочувствуют, добавляя: «Да-а-а-а, вам не позавидуешь».
Оксана, мама полуторагодовалой Насти, одна из тех, у кого депозит остался в украинском банке. Ходила несколько дней до полного закрытия крымского филиала и получала по тысяче гривен день. Теперь написали заявление в Фонд гарантированной выплаты вкладов, но результата пока нет. В киевском офисе, по ее словам, сказали, что получайте деньга там, где сберегали.
Паспорта уже получили все, кто хотел. У кого нет крымской прописки, собирают пакет документов и доказывают в суде свое проживание на полуострове на момент референдума от 16 марта
На городском пляже сегодня многолюдно. Местные говорят, что ранний сезон сорвал скорее холодный и дождливый май, а не политика. Вода действительно прохладная, +18. Многих, как и моего сына, это не очень останавливает. Прокат шезлонга стоит 100 рублей, зонт – плюс еще полтинник Пахлава медовая – 50, шаурма от сотни рублей.
Кроме напрягающего неудобства с отсутствием разменной монеты и засилья российской символики в сувенирных лавках, казалось бы, ничего и не изменилось. Но то и дело всплывают разговоры о гимназистах из Гаспры, которые на своем последнем звонке исполнили гимн Украины…
Юлия Сухаревская
Фото автора, заглавное фото – из блога Янины Лебедевой.
