Философ и публицист Максим Горюнов прочитал типичный российский военно-политический роман на злобу дня (спецназ “ДНР” штурмует секретную тюрьму СБУ) – и неожиданно нашел в этой книжке ответ о причинах конфликта на Донбассе
***
После 2014-го в России – бум пропагандисткой литературы о “гражданской войне” на востоке Украины. Ее много, и она разная. К примеру, романы писателя Александра Тамоникова. Как утверждает издательство Эксмо, суммарный тираж его романов – 9 000 000 экземпляров. В Москве и Подмосковье трудно найти газетный ларек без его книг на витрине. Большая часть как раз о “гражданской войне” в Украине.
О чём там?
Самый свежий роман Александра Тамоникова – “Ненормальная война” – увидел свет в январе 2016-го. По сюжету, спецназ “Донецкой Народной Республики” под командованием капитана Павла Соколовского уходит вглубь украинских территорий. Отряду поручено найти секретный объект Службы безопасности Украины. По данным донецкой разведки, в заброшенной психиатрической лечебнице, в которой до распада СССР выжигали мозги диссидентам, киевские силовики организовали секретную тюрьму. В ней сидят оппозиционные депутаты, журналисты и высокопоставленные ополченцы. Их пытают, желая узнать планы обороны Донецка и Луганска. Донецкий спецназ должен найти тюрьму и спасти заключенных. Капитан Соколовский и его люди решают задачу, оставляя после себя сожженные колонны натовской бронетехники и сбитые вертолёты.
На протяжении всего романа приехавший в Украину из Сибири отставной капитан российской армии воюет против украинских нацистов. Ирония в том, что в “украинских нацистах”, какими они описаны в романе, нет ни нацистского и ни украинского.
Украинские нацисты Тамоникова не говорят на украинском языке, предпочитая русский. Никакой апологии Адольфа Гитлера. Ни слова о евреях и масонах. Ничего о превосходстве украинской расы. О европейском пути Украины в романе говорят только россияне. Издеваясь, естественно.
Украинские нацисты Тамоникова заняты другими вещами. Далекими от мира идей. А именно – воровством, вымогательством, пьянством, обжорством, изнасилованиями. У них нет ни книг, ни манифестов – ничего из того, что должно быть у нацистов согласно политической теории.
Набор из пьянства, обжорства, вымогательства и тяги к групповому сексу ничего не значит без связи с идеологией. В нём нет ничего специфического.
Для примера – в романе известного российского писателя Андрея Рубанова “Жизнь удалась” (2008) есть сцена оргии с участием коррумпированных российских политиков. Интересно ее сравнить с оргией, мельком описанной Тамониковым.
У Рубанова:
“Занавешенные окна скупо, полосами пропускали бедный вечерний свет. Было жарко и душно. Сильно пахло перестоявшимся алкоголем, женским потом, недешевым сигарным дымом…
На полу, на обширных, темного стекла, поверхностях низких столов во множестве валялись смятые бумажные салфетки, разноцветные пачки сигарет, стояли пепельницы, подсвечники с оплывшими огарками свечей, множество бутылок, бокалов, рюмок, фужеров, стаканов…
Никитин, в купальном халате, сидел посреди циклопического дивана, утонув в подушках, развалясь, развесив бульдожьи щеки — как и подобает крупному политикану. Второй диван, поменьше, занимала полулежащая девка, плотная, щекастая, топлесс…
Мимо Матвея с развязной грацией прошествовала вторая — закутанная в махровую простыню, на каблуках. Светлые, плохо прокрашенные волосы похабно свисали на красивое лицо. Голые, на вид мраморно-гладкие, ноги как будто светились…
— И те, и другие козлы! — вдруг заревел бывший депутат. — Хватит этой демагогии! Налейте мне водки, зовите баб и давайте бухать!
Уже и крепкого выпили, и курнули по нескольку раз, и пожрали жареного, мягчайшего, с дымом, мяса, со свежими овощами, с травами, с сыром, и вдоволь почесали языки, и пили чай, и снова курили гашиш, заедая виноградом, клубникой и персиками, запивая минеральной водой. Наслаждались медленно, вдумчиво — грамотно. Погружали в каждую клетку своих тел…
Потом глухонемая танцевала. Ловко взошла на стол и стала исполнять… Танцующая на столе пьяная голая женщина — картинка архетипическая, наблюдать такое впервые — все равно что увидеть, например, девятибалльный шторм, или старт ракеты, или смерть человека; запоминается сразу и в подробностях. Матвей не старался ничего запоминать, а если б и хотел, все равно бы не запомнил. Гашиш оказался слишком крепким. Он плыл в волшебных волнах, то погружаясь, то всплывая для вдоха; его несло и кружило”.
У Александра Тамоникова находим беглое описание оргии в доме украинского военкома, связанного с “Правым сектором”.
“Двор освещал фонарь у входа с мраморными ступенями… Раздался взрыв хохота и что-то задребезжало по карнизу. Пустая бутылка мартини упала и разбилась вдребезги… Освещенный холл, вполне приличная мебель, лестница на второй этаж… Какое-то причудливое сочетание стола и кровати, мягкие пуфики, подушки. Симпатичная восточная обстановка с традиционным украинским колоритом. Двое упитанных мужчин, один волосатый, другой лысый. Оба в халатах. Три разбитные дивчины в сверхмалых бикини. Видимо, вся компания недавно вернулась из сауны… Военкомом оказался лысый дядька. Второй прокричал, что он начальник милиции Головач. Какая удача, не хватало только руководителя местной администрации!”
Текст Рубанова и текст Тамоникова дополняют друг друга. Между ними нет противоречия. За исключением того, что Тамоников называет участников оргии украинскими нацистами. Рубанов этого не делает.
Очевидно, в логике Тамоникова каждый чиновник и силовик, берущий взятки и снимающий проституток – украинский нацист. И бороться с ним – святая обязанность российского добровольца.
Если дело не в идеологии, а только в воровстве и пороках, тогда украинский военком, отдыхающий в сауне в компании начальника местной полиции – это исключительно украинский сюжет? Или речь идет о сублимации российских реалий? Разве в России такого мало?
Сразу возникает подозрение, что капитан Соколовский воюет с украинскими чиновниками потому, что они напоминают ему российских.
Александр Тамоников описывает своего героя как неудачника. Соколовский родом из Сибири. Как пишет автор, он глупо ушел в отставку. После восьми лет службы в российских частях специального назначения. Уволился без пенсии и льгот. Гражданской профессии у него нет. Он безработный. Родительскую квартиру отнял банк. Жена ушла к другому. Ему тридцать три, он никому не нужен.
Цитата – “Бывалый спецназовец, отдавший восемь лет на благо отчизне, оказался за бортом жизни. Но злость копилась недолго. Грянул киевский Майдан…”.
У Соколовского есть все причины для недовольства. Армия ему не доплатила. Государство не озаботилось его переквалификацией. Суд был равнодушен. Банк – безжалостен. А ведь он рисковал жизнью в Чечне.
Как поступает Соколовский? Обращается в суд? Доказывает свою правоту? Привлекает внимание общественности к своим проблемам? Нет и нет. Соколовский едет в Новороссию воевать с украинцами.
Очевидно, капитану Соколовскому просто не хватило смелости заявить о своем недовольстве. Ему проще вымещать накопившуюся злость на гражданах бывшей колоний, чем пытаться перестроить метрополию изнутри.
История, сочиненная Тамониковым, – это не история героизма. Это история малодушия. История о том, как легко бегать по минному полю и как тяжело отстаивать свои права на достойную жизнь.
С этих позиций совершенно иначе видится “гражданская война на Украине”. Она действительно гражданская, но не украинская, а российская. Капитаны Соколовские и те, кто с ним, оказались на обочине и озлобились. Настолько, что готовы взять в руки оружие. Россия, зная об их настроениях, поспешила избавиться от угрозы, перенеся искры российской гражданской войны в украинские степи.
Удивительно, что это пишет самый настоящий пропагандист. Пишет не скрывая, в лоб: главный герой воюет с украинцами, потому что в России проблемы. И не понятно, это у него фига в кармане? Или он и в самом деле не видит, чего пишет?
Максим Горюнов, специально для «Реальной газеты»
