Еще в прошлом году мэрия заявила о предстоящей реконструкции исторического центра Луганска. Несмотря на очевидную эклектику старого центра, именно здесь можно ощутить дыхание настоящей истории. Как будет проходить реконструкция, какие существуют взгляды у власти и общественности на сохранение исторического прошлого Луганска – узнавала «РГ»

 

Общественность обеспокоена

Член правления Луганского археологического союза Алексей Бритюк – личность известная в кругах луганских общественников. В течение многих лет он ведет борьбу за цивилизованное отношение к историческому наследию Луганска. Ходит по инстанциям, спорит с чиновниками и собственниками. Узнав о планах мэрии реконструировать старый центр, Алексей Бритюк и его коллеги попытались выяснить, в каком виде будет проходить этот процесс.

«В декабре 2012 года на брифинге в горсовете было объявлено, что выделяется 5 млн гривен на реконструкцию старого города. Позже формулировка была изменена на реставрацию. Тогда мы добились встречи с главным архитектором Вячеславом Женеску. Он показывал макеты, как это должно быть. Однако на что будут потрачены 5 миллионов – мы так толком и не выяснили. Скорее всего, речь пойдет о ремонте фасадов нескольких домов в старой части города», – рассказывает Бритюк.

Несмотря на то, что городская власть идет на контакт с общественностью, Алексея Бритюка смущает расплывчатость ее формулировок. «Вначале была реконструкция, затем реставрация, а потом я слышал от Женеску о регенерации старого города. Терминология очень важна – если речь идет о реставрации, то действия городской власти подпадают под закон об охране исторического наследия. Если мы говорим о «регенерации», то это непонятно что», – говорит общественный активист.

Бритюк рассказал о том, что поскольку старый центр включен в Генплан города как исторический ареал, то это существенно ограничивает «свободу творчества» власти и частных лиц. В охраняемых законом исторических районах нельзя закатывать брусчатку в асфальт, строить офисные «стекляшки» и так далее.

На сегодня луганские депутаты очертили границы на основании решения исполкома Ворошиловградского горсовета 25-летней давности. Рамки исторического ареала на сегодня определены в следующих границах: ул. Т. Шевченко – ул. Т. Рыбаса (7–я линия) – ул. В. Даля – ул. А. Шеремета (11–я линия) – ул. Почтовая – пл. Борцов Революции – ул. Фрунзе. По словам Бритюка, тогда же в 80-е была разработана концепция реконструкции старого города, в недрах горсовета существуют планшеты с проектом, но доступа общественности к ним пока нет.

Что нам стоит дом построить?

Главный архитектор Луганска Вячеслав Женеску морщится, когда запланированные мэрией работы называют «регенерацией». «Мы называем это капитальным ремонтом. Регенерацию старого города осуществить невозможно. На улице 6 или 8 домов, которые принадлежат горисполкому, остальное – это частные владения. И мы не сможем заставить владельцев перестраивать то, что у них есть», – говорит он.

Главный архитектор перелистывает альбом с эскизами предстоящих изменений. На картинках, похожих на локации из игры Second Life, все выглядит очень стильно. Реконструкция коснется не только фасадов домов, заново покрашенных и украшенных архитектурными элементами в одном стиле, но и уличного пространства – новые

лавочки, фонарные столбы под старину, изящные уличные таблички, гранитные обкладки вокруг деревьев… В числе новшеств – превращение части улицы Ленина в пешеходную зону (от гостиницы «Октябрь» до филармонии).

Реализовать без участия собственников зданий этот проект невозможно, выделенных на сегодня горсоветом денег  хватит мало на что – обновления фасадов стоят, по расчетам главного архитектора, от 500 до 800 тысяч гривен. Вячеслав Женеску говорит о том, что с балансодержателями уже велись разъяснительные беседы, и большинство из них заинтересовалось проектом мэрии. «Когда мы завершим работы на высотных домах, то большинство собственников захотят привести свои здания в соответствие с этим форматом. Интерес проявил даже хозяин легендарного киоска «Время» на улице Ленина», – уверяет Вячеслав Женеску.

«В старом городе полная эклектика в архитектуре. Мы через архитектурные элементы хотим все это разнообразие «причесать», – говорит Вячеслав Женеску. Что касается сохранения исторического наследия, то чиновник уверен, что аутентика старого города при новом «дизайне» улиц, наоборот, заиграет новыми красками.

В планах у мэрии реконструкция не только старого центра, но и территории в районе эстакады железнодорожного вокзала, здания почтамта (уже есть проекты и того, и другого). В целом, проект обновления «старого города» рассчитан на четыре года. Нужны только деньги, которых в бюджете, как всегда, нет.

Первые же работы по ремонту фасадов на улице Карла Маркса должны начаться весной 2014 года. Вот тогда и посмотрим, как оживут картинки, которые нам показали в луганской мэрии.

За фасадом

Ситуация со старым городом является проекцией на многие процессы, происходящие сейчас в Луганске. С одной стороны, мэрия, имеющая ресурсы для развития городского пространства, мыслит себя «единственным европейцем» в городе, четко знающим, что нужно городу, не охотно интересуясь посторонним мнением по поводу своей деятельности. С другой стороны, общественники, активные, но мало на что способные повлиять, подозревают мэрию, из-за закрытости ее работы, в потенциальных злоупотреблениях. Третья сторона – собственно горожане, в этом празднике жизни практически не участвуют.

Между тем европейский опыт показывает, что общественные слушания и прочие демократические процедуры принятия решений существенно оздоровляют ситуацию в сфере развития города.

Ведь вопросы к капитальному ремонту старого центра по-прежнему существуют. Например, подряд на реконструкцию фасадов получила фирма, известная тесной дружбой с луганской мэрией и крупным бизнесом. В ее портфолио – здания Центра административных услуг горисполкома, супермаркет «Лелека» на Буденного, «Луганск–сити–центр», и, как поговаривают знающие люди, известный ночной клуб «Party Zone» в Алчевске. Однако одно дело – фасады  торговых центров из стекла и бетона, и другое – историческая часть города, испортив которую, в случае нерадивости подрядчиков, мы лишимся одного из смыслообразующих городских объектов.

Общественный контроль необходим и для того, чтобы стали невозможными ситуации, подобные той, когда бизнесмен Недовесов построил по собственному гениальному проекту «стекляшку» в старом центре, совершенно не вписывающуюся в городской ландшафт. Эпоха варварских застроек в нашем городе вроде бы уже миновала, но это не значит, что она однажды не сможет вернуться, вопреки всем принятым Генпланам. Большие деньги иногда творят большие чудеса. Сделать подобные ситуации невозможными изначально – это не только вопрос прозрачности работы чиновников, но и активности самих горожан.

И в завершение

Луганчане хотят видеть в своем городе больше уникальных, неповторимых объектов, одинаковое отторжение вызывают и однотипная стандартизированная застройка советских времен, и не менее стандартизированный «новострой», в сочетании создающие эффект «безликости» Луганска. Поэтому историческое наследие, воплощением которого является старый центр города, должно стать не только объектом сохранения, но и бекграундом для преобразования городского пространства.

Константин Скоркин

—————————————————————————————————————-

 

Европейский опыт

 

 

Наш бывший земляк Александр Забирко, работающий ныне научным сотрудником Вестфальского университета, живет в немецком городе Эссен, лежащем в сердце немецкого «Донбасса» – Рура. Как решают проблемы сохранения исторического наследия в постиндустриальных городах, Александр рассказывает в эксклюзивном материале для «РГ».

 

Сравнение постсоветских промышленных регионов с их западноевропейскими побратимами давно уже стало хрестоматийным. Но и в такой относительно узкой сфере, как сохранение архитектурных памятников, пресловутый «европейский опыт» рассыпается на сотни различных стратегий, проектов и инициатив, которые вряд ли можно просто «под копирку» реализовать у нас. Печальный опыт енакиевского «Техноленда» показывает, что многообещающие фразы «промышленный туризм» и «постиндустриальный культурный менеджмент» в наших широтах могут так и остаться лишь названиями, лишенными конкретного смысла.

Основная проблема здесь заключается в том, что люди, побывавшие в Европе и восхитившиеся успехами проектов по регенерации городских ландшафтов и сохранению исторического наследия, не всегда отдают себе отчет в том, что каждый из этих успешных проектов – плод работы очень многих общественных сил, десятилетиями вкладывавших в них свое время и средства.

Помимо этого нужно отметить еще как минимум два фактора, почему «там – это вам не здесь». Во-первых, говоря об опыте Германии, нельзя не отметить, что реалии немецкого правового государства подразумевают не только наличие четкой нормативной базы, регламентирующей вопросы собственности, ремонта и поддержания архитектурного наследия, но и оставляют широкое поле для деятельности разного рода общественных организаций, которые и следят за исполнением законодательных норм. Это дает городским властям возможность отдавать многие памятники архитектуры в частные руки, не опасаясь того, что уже через год здание может развалиться либо на его месте вырастет современный монстр из стекла и бетона. Наличие активного гражданского общества является вторым, возможно, даже более веским фактором успеха немецких городов в сфере защиты и регенерации своего архитектурного достояния.

Так же, как и Донбасс, в свое время Рур пережил радости индустриального бума – здесь выдавался на-гора уголь, выплавлялись миллионы тонн чугуна и стали, а значительная часть мужского населения жила в ритме «от забоя до запоя».

После войны такие предприятия Рура, как Thyssen-Krupp и RWE, стали мотором «немецкого экономического чуда», в течение двух десятилетий превратившего разрушенную до основания страну в обладательницу одной из наиболее успешных экономик мира.

Эссен, находящийся в самом центре «Рурского котла» ,был и остается сердцем этого региона, на котором отразились все те положительные и отрицательные изменения, которые пережила Рурская область. Начиная с 50-х, экономика Рура претерпела целый ряд серьезных изменений. Два мировых кризиса: угольный 1958 года и стальной 1975-го – ослабили экономику региона и наглядно показали, что тяжелая промышленность в Рурской области не имеет будущего – в ближайшие десятилетия она сможет существовать только благодаря госсубсидиям. Переход на новые виды индустрии: точную механику, медицину и сектор услуг – наложил отпечаток и на структуру города. Для исторического центра Эссена это означало открытие банков, сервисных центров, а также супермаркетов и торговых комплексов.

Наиболее важной стратегией в изменении городского пространства стало превращение отдельных строений в объекты социальной памяти. Термин «ивент» стал обозначать главный прием новых культуртрегеров – организацию мероприятий, вызывающих эмоциональные переживания у жителей, связанных с тем или иным строением, чтобы затем, воспользовавшись их поддержкой, вести разговор с властями не в роли попрошаек, а с позиции силы. Именно поэтому объектом внимания гражданских инициатив стали не только уцелевшие дворцы и замки, но и заводские цеха и шахты, в которых прошла значительная часть жизни многих горожан.

Наиболее известным проектом и визитной карточкой города стал комплекс «Цольферайн» (Zollverein).

Изначально «Цольферайн» включал шахту и коксовый завод. В пору расцвета предприятие выдавало в сутки по 12 тыс. тонн угля. Однако, в 1986 году шахту закрыли. Шахте присвоили статус архитектурного памятника, а для поддержания в надлежащем оригинальном состоянии и поиска новых возможностей использования создали специальный фонд.

Сегодня «Цольферайн» финансируется из ряда фондов, но все они вкладывают в конкретный проект, направленный не столько на абстрактную «заботу о прошлом», но и в надежде на вполне конкретную прибыль (только на текущие расходы по консервации и ремонту ежегодно требуется 10 млн евро).

Поэтому в инфраструктуру комплекса, помимо музея, галереи искусств и концертного зала, входят кафе и рестораны, ночные клубы и казино. Зимой коксовый цех превращается в гигантский 150-метровый каток, а летом на одном из уровней цеха работает бассейн. Несмотря на такое соседство, в 2001 году ЮНЕСКО приняло решение включить «Цольферайн» в список Всемирного культурного наследия.

История успеха Эссена – это, прежде всего, умение работать на перспективу.  Парадоксально, но именно в городе, где исторически сложился тип, мягко говоря, очень приземленного человека-пролетария – именно инвестиции в культуру оказались наиболее прибыльными и возвратились сторицей.