«Русский мир» впервые коснулся лемков в 1944 году. Их начали выселять из родных сел вглубь Украинской ССР сразу после освобождения Западной Украины и Восточной Польши от нацистов. Новейшая встреча в 2014 году на Луганщине сопровождалась залпами «Градов». Самая большая лемковская громада области находилась в двух километрах от луганского аэропорта, оборону которого украинские войска держали три месяца.
Алексей Добров
«Град» вместо фестиваля
Такая горькая ирония судьбы. Вначале лемков оторвали от корней, забросили в донбасские степи, а спустя десятилетия из этих степей им приходится бежать потому, что украинцем там быть опасно.
Лемков на Луганщине «открыли» 10 лет назад. Эта заслуга принадлежит заместителю «помаранчевого» губернатора Алексея Данилова – львовянину Зиновию Гузару. Ему рассказали о поселениях лемков местные руховцы, и замгубернатора вначале не поверил, что такое может быть. Но поехал, встретился с людьми, послушал истории переселенцев, и сомнений не осталось.
Если для него, львовянина, все было ясно, то многие луганчане слабо представляли, что это за лемки такие.
– Лемки, гуцули, бойки – це ті самі українці, тільки гірські, трошки інші, – объяснял тогда Зиновий Гузар.
До этого их как и не было вовсе. Для местной власти – так точно. Бывшие комсомольцы, державшие Луганскую область в железных объятиях, пестовали в народе ностальгию по СССР и не любили вспоминать о преступлениях советского режима.
На Луганщине, по подсчетам председателя Луганского областного общества украинцев, депортированных из Польши, «Ватра» Петра Ясинчака, жили около 30 тысяч лемков. Но луганская делегация впервые приняла участие в съезде лемков в Тернополе только после «открытия» пана Гузара, в 2005 году.
По инициативе заместителя губернатора в том же году начали проводить международный фестиваль «Стежками Лемківщини» недалеко от Луганска в селе Переможном. Туда были заброшены 80 семей из повятов Краковского воеводства, и в селе сохранялся один из крупнейших лемковских анклавов.
…Поля Переможного заканчиваются у самой взлетной полосы Луганского аэропорта. А от крайних домов до аэровокзала – 2 километра по прямой.
За три месяца, пока десантники 80-й львовской аэромобильной бригады держали оборону аэропорта, снаряды «ополченцев» не раз попадали по Переможному. Один из самых мощных ударов «Градами» по селу был нанесен 13 августа прошлого года.
«На танк с голыми руками»
Как сложились судьбы лемков, которые остались на территории «ЛНР»?
Нам удалось связаться с людьми из руководства луганского общества украинцев, депортированных из Польши, «Ватра». Оказалось, что некоторые из них все еще на территории самопровозглашенной «республики». Но поговорить толком не получилось.
– Вы бывали когда-нибудь на оккупированных территориях? – спросил собеседник. – Я не хочу сейчас ничего рассказывать прессе: здесь выступать против «властей» – как на танк с голыми руками идти.
«Многих жителей Переможного, которые с начала конфликта на Донбассе помогали Украинской армии, сепаратисты занесли в расстрельный список. Когда одну семью, которая была в списке, расстреляли, часть людей решила бежать из Переможного, чтобы не повторить судьбу казненных. Многие из них сразу выехали по приглашению родственников и знакомых за пределы Донбасса. Часть лемков из Переможного решилась на переезд в Тернопольскую область», – писал на «Лемковской странице» еженедельник украинцев Польши «Наше слово» в феврале.
Параллели в судьбах переселенцев
Нынешнее бегство из охваченного мятежом региона заставляет вспомнить переселение 70-летней давности. В одной из первых публикаций о луганских лемках Галина Сорока, которая оказалась в Донбассе в 19 лет, рассказывала журналисту газеты «Україна молода»:
повята Краковського воеводства в с. Трудовое
– Оце записували нас, щоб до Росії йти. Ну, ми записались і поїхали. У маї. Два місяці їхали. Тут остановляли, там остановляли…
– Залишитися можна було?
– Можна, можна. А потом, казали, тих, що після нас виганяли, – то не дали нічого з собою забрать. Ми ж то пішли добровольно, розрішали брати все з собою. Корову взяли, зерно, яке було, взяли… Дві корови було. Сіно, аби корову годувати. Які продукти були – забрали. Корів довезли, все довезли. Чому рішили їхати? Хтозна – родітєлі рішили. Добровольно-примусітєльно було.
На новом месте некоторые переселенцы получили в «наследство» дома немецких колонистов. Тех советская власть выселила вглубь страны после начала войны в 1941-м, перед нацистской оккупацией. Дома достались в плачевном состоянии, без окон и дверей – они пережили четыре года войны, через них несколько раз прокатывалась линия фронта. Но даже так повезло не всем.
Колхоз «Красный борец» – в комнату площадью 12 кв. м вселено 11 человек. В с. Лизино в комнату 6 кв. м вселена семья из 9 человек
Еще долго некоторые лемковские семьи жили в землянках. Другим достались съемные комнаты. В архивах сохранились протоколы и акты обследования об условиях, в которых жили переселенцы.
«В колхозе им. К. Маркса к больной туберкулезом вселено три семьи из 19 человек (17,5 кв. м), в другом доме (25 кв. м) размещено 5 семей в количестве 24 человека, «Красный борец» – в комнату площадью 12 кв. м вселено 11 человек. В Белокуракинском районе (с. Лизино) в одну комнату 6 кв. м вселена семья из 9 человек, из которых 7 детей», – цитирует документы в очерке «Лемки на Луганщині» Луганская областная научная библиотека им. Горького.
Обещанной госпомощи на обустройство не получил никто. Покидать новое место жительства запрещалось. Как и другим селянам, паспорта лемкам начали выдавать только к началу 70-х годов.
Предполагалось, что за имущество, оставленное в родных села, лемки получат от государства компенсацию. Однако выплатили ее частично, и это заняло несколько лет.
Лемки для лемков
…Семьи лемков-переселенцев из Краковского воеводства разбросали по всей Луганской области – по нескольку десятков семей на село. Чтобы ассимилировались. В известной мере это получилось, но полностью вытравить язык и обычаи лемков у советской власти не вышло.
– Так вийшло – ми живемо в одному селі, у нас всі передружились. Хоча є й приїжджі. Всі завжди шанують наші обряди і свята. Маємо обряд весільний, у нас жодної нареченої немає, щоб через цей обряд не пройшла. Ніхто не примушує, якщо подобається це, то буде жити з цими традиціями, шанувати… – говорила Виталия Вансач из села Переможного корреспонденту Радио Свобода.
– У мене в родині з єдної сторони бабчя моя і дідо лемки, і з другої сторони. То, значить, і з мами сторони, і з тата сторони – вони лемки. І житки із Чарной (село на Лемківщині. – Авт.). Я іздива на їхню землю, на їхню Лемківщину. Бивам в Чарні, видівам тото шітко. Бивам на «Ватрі». І так мі шє то залегло в пам’яті, оставо же, коли я там приїхава до Польщи, до чужої як би сторони приїхава. Коли ж ми зібралишя шітки на ватрі, я почува таку атмосферу, жеби бива би… Нібито я била за своїми там, – рассказывала журналисту «України молодої» Вита Матычак из села Карла Либкнехта.
Своими считают луганских лемков их земляки, которые живут сейчас по всей Украине и в Польше. История изгнания живет в памяти каждой лемковской семьи. Это еще одна причина, по которой лемки не остаются равнодушными к беженцам из «ЛНР». И не только к своим.
(Матеріал публікується в рамках Програми підтримки журналістів із Донецької та Луганської областей, що реалізується Громадською організацією «Інтерньюз-Україна» у співпраці з Об’єднанням українців у Польщі та за сприяння Польсько-канадської програми підтримки демократії, яка співфінансується з програми польської співпраці на користь розвитку Міністерства закордонних справ Республіки Польща та Міністерства закордонних справ, торгівлі та розвитку Канади (DFATD).
