«Взвели курок и спрашивают: «Почему вы все, историки – за Украину?» – Преподавателя из Счастья 8 раз выводили “расстреливать”
Счастьенский лицей автотранспорта – местная ячейка украинского казачества. С начала военного конфликта на Донбассе, его руководители заявили о своей поддержке Украины, как единого государства. Часть преподавателей лицея во главе с директором Виктором Ткаченко вступили в батальон самообороны «Темур». Этого сепаратисты не смогли им простить. В июне прошлого года, когда боевики «ЛНР» пришли арестовывать Виктора Ткаченко, на месте его не нашли, но взяли в плен четверых патриотично настроенных преподавателей. Один из них – историк и завуч лицея. О месяце в плену сепаратистов «РГ» беседует с Тарасом Патунь.
Виктория Ковалева
«Флаг на тряпку менять не буду!»
– Как вы думаете, почему боевики заинтересовались Вами? Ведь фактически бойцом батальона самообороны «Темур» вы так и не успели стать. Удостоверения «Темура» сепаратисты у Вас так и не нашли.
– Я находился в Счастье! Никуда отсюда не уходил. Флаг Украины в кабинете истории как висел, так и висит. Учащимся я говорил, что флаг на тряпку менять не буду. Позицию мою в городе знали. Я ее не скрывал! Поэтому многие были мной лично не довольны. Кроме того, 17 апреля 2014 года в казацкой форме мы поехали в Луганск охранять митинг «За единую Украину», который проходил в Национальном университете им. Тараса Шевченко. Стояли перед забором с той стороны, где находилось захваченное здание СБУ. К нам подходили сепаратисты. Интересовались, не умирать ли мы приехали в Луганск. Мы отвечали, что охраняем митинг, чтобы никаких провокаций не произошло. Милиция на всякий случай находилась за забором. Пока мы были в Луганске, нам звонили счастьенские сепаратисты, говорили, что пойдут к нам на лицей, раз мы на митинг уехали! Потом ситуация развивалась уже другим образом. Виктор Ткаченко (директор лицея автотранспорта) создал специальное подразделение при МВД Украины. Некоторые наши сотрудники получили удостоверения. Числились как бойцы батальона «Темур». Это первое и единственное подразделение, которое было представителями самообороны Луганска, но из-за гибели Темура Юлдашева, оно так и не заработало в полную силу.
– А в плен Вы попали сразу после митинга в Луганске?
– Нет! Это случилось спустя несколько месяцев. В середине июня боевики приехали за директором лицея. Его искали 6 вооруженных автоматами «ЛНРовцев». Но в этот день директор впервые опоздал на работу. Зашли в его кабинет, все там перевернули, спалили флаг на глазах у учащихся. Я вышел во двор, чтобы его предупредить. Он все понял, сел в машину и уехал. А так бы его первого в плен взяли. А через время, 13 июня 2014 года (в этот день началось освобождение Счастья, но, к сожалению, прихода украинской армии мы тогда не дождались) примерно в 11.50 сюда пришли двое одетых в гражданскую форму парней. Представились, что они якобы с Новоайдара, и попросили помощи в подготовке по краеведению. Я понял, что история не правдоподобная. Дал им «Историю Луганского края». Они вышли, а мне выходить было не куда. Я вышел из кабинета вслед за ними. Смотрю, они стоят. И уже снизу бегут 4 человека с автоматами! К стене! Связали мне руки, пальцы, и повели вниз во двор. Посадили меня сначала в «УАЗ» с номером «ЛНР». Там сидел уже Сергей Ткаченко, сын нашего директора и мастер производственного обучения. Он тоже был связан. Начали спрашивать, где моя машина. Но я в этот день приехал на велосипеде. Говорю, велосипед на проходной стоит. Идите, забирайте! Сергея Ткаченко машину они уже забрали. Позже задержали еще двоих наших коллег.
– Вы знали, куда вас везут?
– Я примерно ориентировался. Нас четверых повезли под Луганск на базу ПВО. Потом, когда уже из плена вышел, понял, где нас держали. Там забрали все вещи, телефон, ключи. Отвели в темную комнату. С завязанными руками. Пальцы, все синее. Потом по одному выводили на первый допрос. Меня спросили, являюсь ли я бойцом батальона «Темур». Есть ли у меня удостоверение, есть ли оружие. После этого, надели мешок на голову, и повели неизвестно куда, угрожая, что сейчас расстреляют.
Вывели в какой-то бункер, а там уже ждали каких-то «психологов». Я предполагаю, что это были представители другого государства. Допрашивали в кабинете. «Психологами» оказались мужчина и женщина. Они задавали вопросы. Один человек охранял меня из местных сепаратистов. Еще трое с автоматами стояли в дверях. Начали спрашивать про меня, про моих коллег, кто из них за Украину. Я ответил, что про других не знаю. А что касается меня, то я поддерживаю целостность страны! После моего ответа, они все так задышали серьезно. Один пистолет к ноге приставил и угрожал, что прострелит мне колено. «Психолог» сказал: «Уважаю, что ты так отвечаешь, но почему же ты не едешь к себе на Украину жить»? Это меня поразило! Ведь я находился на территории Украины. После этого, я молчал, потому что отвечать было бесполезно. Тем более, и в Интернете, и в средствах массовой информации я видел, что там делают с патриотами своей страны. Женщина-«психолог» у меня спросила: «Вы думаете, мы вас покалечим или убьем?» Я говорю, да! После этого, они меня вывели на расстрел. Ну, Слава Богу, только пугали. Хотя первый раз, когда выводили, конечно, было страшно. Да и в следующие разы… В мыслях, я со своей семьей прощался. Но они или мимо стреляли, или вообще не стреляли. Такие случаи мы пережили неоднократно.
А к вечеру нас решили перевозить. Вели и били по дороге к «джипу» с большим багажником без окон и дверей. Мне говорили, «ты туда не сядешь, раньше умрешь»! Я сел в багажник, где находились остальные ниши ребята. Ощущение такое было: слава Богу, хоть не один. Куда везли, нам не сказали, но потом оказалось, это было здание в центре Луганска, недалеко от обладминистрации. Там находился бывший детский сад и резиденция какого-то депутата. Открыли дверь и сказали, ползите до гаража. 30-40 метров надо было ползти по асфальту. По дороге нас тоже били. Перед гаражом я набрался сил, чтобы встать. Но они ударили с ноги и поломали мне нос. Я рукой немного прикрылся. Это их еще больше разозлило и они стали еще больше меня избивать. В конце гаража пустого, был каркас для полок. Я туда дополз, голову спрятал. Так, в принципе, и остался цел. Хоть к тому времени у меня уже были поломаны ребра, нос, и повреждена спина.
«Оставим в живых, если «укропы» сдадут Счастье»
– Как вы жили в плену?
– Я историк. Знал и читал, как гестапо с людьми обращалось. Но то, как обращались с нами не лучше, честно вам скажу. Нас держали в плену 34 дня. Все это время мы жили в большом гараже с бетонным полом. В первый же день сказали, что долго мы не проживем, что уже есть приказ на расстрел. Связаться со своими родственниками мы никак не могли. Оставалось только надеяться. Сначала нас не кормили, дали только ведро, куда в туалет ходить, и воду. Спали на бетоне. 10 минут спишь на одном боку, 10 на другом, 15 – ходишь. Ночью было холодно.
Где-то спустя неделю нас начали кормить. С 10-ти до 12-ти ночи с одной миски на всех мы ели объедки, которые у них оставались. В это же время на российском канале показали ролик (там меня в кадре нет), в котором моих коллег представили, как НАТОвских наводчиков. Мол, из Луганска наводили артиллерию на мирных жителей. Хотя в Луганске мы не находились, а были в Счастье! Меня, наверное, не вывели тогда на съемку, потому что я был сильно избит и не фотогеничен.
В это же время в соседнем гараже находились Владимир Семистяга (голова Луганской ячейки ВО «Просвита») и боец «Айдара» Анатолий Головченко. Слышали мы, что здесь же в подвалах вместе с оператором была журналистка Анастасия Станко.
А неделю спустя к нам пришел руководитель разведки «ЛНР» Громов. Нас вывели на улицу, и сказали: «Звоните матерям, вас сейчас расстреляют». Громов достал пистолет, начал угрожать. Говорит, есть единственное условие, чтобы вы остались живы: ВСУ сдает город Счастье, а Виктор Ткаченко (директор лицея), сам добровольно сдается в плен. Такое требование, естественно, было абсурдом.
Со второй половины нашего пребывания в плену, нас перестали бить. Наверное, думали, выставить нас на обмен. По крайней мере, мы так надеялись.
– Как вы вышли на волю?
– 17 июля 2014 года нас обменяли на местных сепаратистов, которых взял в плен батальон «Айдар». Вывозил из Луганска нас лично Владимир Рубан. Вернулись домой мы ночью. Долгое время не верилось, конечно. Я думаю, что не только у меня такие воспоминания, но и у других пленных. Сильно там ломают людей, особенно, если не знаешь, выживешь ты или нет.
– Где вы брали силы, чтобы не сломаться?
– Я все время думал о семье! Я про себя говорил, главное выжить! Ведь, если выживу, то смогу их увидеть. Когда-нибудь смогу… Потому что нам не говорили, освободят нас или нет. Тыкали приказ, подписанный, якобы Болотовым, в котором приговаривали нас на расстрел. И другого варианта нам не сообщали.
– Сколько раз вы прощались с жизнью?
– Как минимум 8! Сначала страшно было, потом начал привыкать. Выводили меня. Пистолет к голове ставили. На расстоянии, правда. Взвели курок и спрашивают: «Почему вы все, историки – за Украину?» Я молчал. Он нажал на курок, но выстрела не произошло. Видимо, без магазина был пистолет.
– И все же… Почему Вы, историки, любите Украину?
– Наверное, потому что знаем историю! Дело в том, что в нашем городе многие не считают себя гражданами Украины. Я думаю, это и из-за российских средств массовой информации в том числе. Вот люди и путают, где добро, где зло, откуда пришла война, и где был мир. И огромная работа должна быть у тех немногочисленных людей, которые активно проявляют свою проукраинскую позицию, чтобы мы не враждовали друг с другом, а шли единым фронтом, в одной команде.
Я родился в Украине. И с детства помню, в командировке родители были в Казахстане на космодроме Байконур. Там, в школе в основном были россияне, москвичи и из Санкт-Петербурга дети. И когда я говорил на уроке «шо», мне говорили: «Хватит «шокать»! Мы и так знаем, что ты с Украины! Говорит «Что»». И тогда знали, что я с Украины! Не говорили, «Новороссия», или еще как-то! Тогда многие даже не верили, что существует такой город, как Счастье. Но сейчас весь мир о нем знает. Хотелось бы, чтобы знали не только с плохой, но и с хорошей стороны!
——————————————————————
Матеріал публікується в рамках Програми підтримки журналістів із Донецької та Луганської областей, що реалізується Громадською організацією «Інтерньюз-Україна» у співпраці з Об’єднанням українців у Польщі та за сприяння Польсько-канадської програми підтримки демократії, яка співфінансується з програми польської співпраці на користь розвитку Міністерства закордонних справ Республіки Польща та Міністерства закордонних справ, торгівлі та розвитку Канади (DFATD).
